Приоткрытое окно - Ирина Туманова

Он почувствовал соперника, как чувствуют бедствие; как приговор. Когда еще ничего не было. И был прав. Они поменялись для нее ролями, теперь один из них должен исчезнуть. И так было у нее с каждым. Пройдет год-два, и кто-то новый ощутит тот же привкус предстоящей разлуки. Ощутит заранее, когда она сама об этом еще не думает. Возможно, мужчины раньше самой женщины чувствуют приближение измены. Уходил один. Появлялся другой. Однажды ей сказал друг, что кое-кто из ее окружения ей небезразличен. Вздор! Сказал за два года до события и не ошибся. Как они это чувствуют?! Тогда тот, новый, был ей незнаком, неинтересен, даже смешон. Но два года спустя действительно вспыхнул костер. А старый друг, горько улыбаясь, ушел.

Любить молодую, юную, красивую – легко.

Любить умную, зрелую, прекрасную – особое искусство.

Не каждый мужчина обладает умением и терпением любить взрослую женщину.

Сын!

Вечером Инга заглянула в свой планинг и поняла, что сегодня явно переусердствовала.

С 12:00 до 13:00 – силовая тренировка

с 13:00 до 13:30 – бассейн

с 13:30 до 13:40 – солярий

с 14:00 до 15:00 – косметолог.

Перебор. Она еще хотела с 16:00 до 17:00 позаниматься спортивным силовым массажем, но сломалась на бульоне с салатом. Салат отличный, овощной, помидоры в этом сезоне ароматные. Когда салата слишком много, Инга называет его «обширный», но не съесть не может… Хороша нынче и клубника. Да и молодая картошечка удалась на славу. Инга вдруг с легким раздражением вспомнила свой визит к косметологу, резко отодвинула в сторону тарелку. Подошла к зеркалу, покрутилась, и, уже с улыбкой, сбросив стильную темную челку со лба, сказала своему отражению:

«Да эта девица, косметолог, просто сошла с ума. Что значит – сын?! Я так классно сегодня выгляжу. Я вешу меньше пятидесяти пяти килограмм. Мне впору мои школьные вещи, у меня нет морщин на лбу, ни разу не делала ботокс. У меня шикарные огромные глаза. Модная эпатажная одежда. Да мне самой лет двадцать, а не ему. А она – не в бровь, а в глаз. Ну да, по возрасту мог бы быть и сыном, так кто сейчас про возраст спрашивает. Ну и ради кого, собственно, я к этой мымре хожу, сижу с маской на физиономии, маникюрюсь…»

Инга вернулась к столу. Картошечка остыла, есть расхотелось. Мысли вертелись в голове. Подумала:

«Надо было все-таки ответить: „Да, бабушка, это мой сын, хороший мальчик. Хотя она, видно, моя ровесница. Вероятно, из ревности и зависти вставила едкое словечко про сына. Что ж, буду играть роль мамаши до конца. Да, очень хороший мальчик, сейчас такое неспокойное время, страшно за детей, не дай бог, плохая компания… А этот вот сынок сидит и тихо ждет, с работы всегда встречает“». Постепенно Инга вошла в образ, но, почувствовав несвойственную ей злость, жажду мести, сказала себе: «Стоп. Чего я злюсь? Не прошло и двух часов после досадного недоразумения, а я стала еще краше». Инга вспомнила, как бережно сынуля взял из ее рук сумку и взамен протянул розу. Интересно, мымра это видела? Вообще наплевать. Скорей всего, он, действительно, очень интеллигентный, воспитанный мальчик. Наверняка будет смеяться, если узнает о потоке ее мыслей и о том, что с ним она реально чувствует себя лет на двадцать пять – тридцать, оттого и болтает всякие глупости, словно они ровесники.

А вообще, кто его знает, о чем он там думает… Нахал!!! К чему эти штучки с розочками, ожидания и прогулки якобы делового характера.

Мамочка очень и очень сердится. Взять бы и спросить в лоб: «Что ты думаешь о наших отношениях?» Воспитанный мальчик ответит: «Маменька, что вы, какие там отношения». Прикол. Холодный душ, очки и зеркало – три раза в сутки. Лечит от глупостей.

Банщик

Она приехала в этот светлый город зимой. И просто захлебнулась холодным морским ветром. В квартирах топили весьма неуверенно. Выяснилось, что и горячей воды хватает лишь на утреннюю чистку зубов. В остальных случаях воду надо кипятить и, подпрыгивая на цыпочках в промозглой ванной, совершать водные процедуры, а потом, покрываясь гусиной кожей и скукожившись, как старушечка, судорожно облекать себя во все содержимое чемодана. Через пару дней она зашла в одну из достаточно новых в городе гостиниц с целью пообедать в гостиничном ресторанчике. Тогда все только начинало бурно и стремительно меняться. Над дверью уже красовалось слово «Отель». А рабочие думали, размещать им четвертую звезду или оставить три (словно звездность подобного рода именно рабочими и присуждалась).

Обед оказался на редкость вкусным. Она уже совсем было собралась уходить к себе домой, в вечный холод, как вдруг увидела на одной из дверей отеля слово «Баня». На всякий случай решила спросить, есть ли в бане горячая вода, получив в ответ весьма конкретное, не лишенное сарказма, предложение девушки-портье: «Да! А что? Хотите записаться? Пожалуйста, сейчас или когда вам удобно?» «Вечером», – выпалила героиня. Надежда на то, что перед сном, хоть и придется идти через дорогу, некоторое количество тепла будет обеспечено, весьма окрыляла.

Неведомо почему, она всегда чувствовала себя взрослее, серьезнее и строже, чем была на самом деле. Говорят, в детстве она, проходя под волейбольной сеткой, сгибалась в три погибели (как это делали взрослые), думая, в своем трехлетнем возрасте, что заденет сетку головой. Стрелки часов приближались к намеченному часу.

«Пора идти», – сказала она сама себе. И вдруг ощутила какую-то досаду, в этот холодный зимний день опять почувствовала себя куда старше и строже, чем это бывает на пороге двадцатилетия. За дверью с вывеской «Баня», ставшей вдруг отелем с устойчивыми тремя звездами, стоял юный улыбающийся банщик. Он парил веники, поддавал жару, кипятил чайник и доставал из шкафчика мед. От крымской лаванды и его шокирующей юности голова пошла кругом. Ну не просить же замены банщика… Этот явно соответствовал уровню отеля, не важно, с каким в конечном итоге количеством звезд. Простыни шуршали, веники летали, она розовела и млела. Он профессионально выгонял промозглость последних дней, заметив между делом, что можно и массаж, а еще и с вызовом на дом…

Остаток отпуска рука не раз тянулась к телефону. Одна в пустой квартире… Да, массаж, это то, что было бы сейчас весьма и весьма для души и тела. Мысль о приветливом, неглупом банщике заставляла ее краснеть. Но удобно ли, ведь она такая мудрая и взрослая, а он такой молодой. Года два спустя, проводя отпуск в том же приморском городе, она узнала, что в отеле напротив банщиком работает все тот же юноша, зовут его Павел и он старше ее лет на пять. Непонятно, почему возраст в юности имел для нее такое большое значение в случае романтических знакомств. Сейчас это кажется смешным, подумаешь плюс-минус пять лет, а то и десять. Но, собственно, к чему вдруг об этом?

Конец ознакомительного фрагмента.